Последняя прижизненная фотография Великой Княгини Елизаветы Феодоровны. Москва. 1917

После февральской революции наступили тревожные времена: в обитель не раз врывались вооруженные люди. Однажды революционеры вознамерились арестовать Великую княгиню, как немецкую шпионку. Лишь спокойствие, искренность и большое самообладание Елисаветы Феодоровны успокоили разъяренных людей.

Несмотря на лживую пропаганду, многие простые люди продолжали с любовью относиться к Елисавете Феодоровне. К примеру, в начале марта 1918 года один сапожник предложил устроить для Великой княгини побег, составив для этого детальный план. Елисавета Феодоровна была тронута этим предложением, но ответила отказом, так как не могла бросить сестер обители.

Свою помощь в организации выезда из России Великой княгине предлагали и высокопоставленные чиновники зарубежных миссий. Но Елисавета Феодоровна решила остаться в России какие бы лишения при этом ей не пришлось испытать. В ее письмах того времени есть следующие слова: «Я испытываю такую глубокую жалость к России и ее детям, которые в настоящее время не знают, что творят. Разве это не больной ребенок, которого мы любим во сто крат больше во время его болезни, чем когда он весел и здоров? Хотелось бы понести его страдания, помочь ему. Святая Россия не может погибнуть. Но Великой России, увы, больше нет. Мы должны устремить свои мысли к Небесному Царствию… и сказать с покорностью: «Да будет воля Твоя».

В апреле 1918 года группа вооруженных людей ворвалась в Марфо-Мариинскую обитель и арестовала кроткую матушку как опасного члена императорской семьи. Великая княгиня попросила дать ей 2 часа на сборы, чтобы попрощаться с сестрами и оставить после себя заместителя. Но и в этом Елисавете Феодоровне было отказано и дано было лишь полчаса. Она лишь успела собрать всех сестер обители в церкви Марфы и Марии, спокойно с ними попрощалась, и дала последнее благословление. Плакали все, зная, что видят матушку в последний раз. А Великая княгиня очень бледная и спокойная, без слез, на прощание сказала: «Не плачьте, на том свете свидимся».

Почтовая открытка. Начало ХХ века. (С левой стороны — здание гостиницы купца 2-й гильдии В.Я. Атаманова,  в которой в мае 1918 года проживала Великая Княгиня Елизавета Феодоровна, а также Князья Императорской Крови «Константиновичи», Княгиня Елена Петровна, Князь В.П. Палей и их верные слуги.)

В заточение вместе с Великой княгиней поехали две сестры обители — Варвара Яковлева и Екатерина Янышева. Только им разрешено было сопровождать матушку в ее восхождении на уральскую Голгофу.

Сначала Елисавету Феодоровну сослали в Екатеринбург, где вместе с двумя сестрами она находилась несколько дней, проживая в гостинице купца Атаманова. В это же время в Екатеринбурге в Ипатьевском доме содержалась в заточении семья Николая II. Великой княгине удалось тайно переслать царственным узникам пасхальные яйца, шоколад и кофе — свой прощальный подарок императорской семье.

В уральский город Алапаевск матушку привезли 20 мая вместе с двумя сестрами обители и несколькими членами Дома Романовых. Узников разместили в одноэтажном здании Напольной школы.

Выписка из Постановления Уральского Областного Совета от 18 мая 1918 г. о высылке Членов Дома Романовых из Екатеринбурга в Алапаевск 19 мая 1918 г. с автографами высылаемых

Угловую комнату здания заняла охрана. В первой большой комнате разместились Великий князь Сергей Михайлович, князь Владимир Палей и служащие Ф.М. Ремез и Круковский. В следующей комнате князья-братья Константин Константинович и Игорь Константинович. Великая княгиня Елисавета Феодоровна с сестрами Варварой и

Екатериной жили в угловой комнате. Другую угловую комнату занимал князь Иоанн Константинович, а рядом служащий Калин.

По странному стечению обстоятельств Елисавета Феодоровна попала в город, который летом 1914 года собиралась посетить во время паломнической поездки по святым местам Урала. Жители города готовились к встрече с «любимой матушкой». Четыре года спустя, уже после гибели Великой княгини, в ее вещах было найдено полотенце с вышивкой: «Матушка Великая Княгиня Елисавета Феодоровна, не откажись принять по старинному русскому обычаю хлеб-соль от верных слуг Царя и Отечества крестьян Нейво-Алапаевской волости Верхотурского уезда».

Алапаевску суждено было стать последним местом заточения и мученической смерти Елисаветы Феодоровны и Великокняжеских узников. В свои последние дни матушка отличалась необыкновенным спокойствием и достоинством. По ее примеру, в Напольной школе сложился своеобразный быт, в чем-то напоминавший монастырский. В комнатах была самая простая обстановка — железные кровати с жесткими матрацами, несколько простых столов и стульев. Великая княгиня почти не выходила из своей комнаты, все время проводила в неустанных молитвах. Отдыхом служило рисование. Кроме того, в свободное от молитв время Елисавета Феодоровна вместе с другими узниками работала на школьном огороде, занималась посадкой цветов и овощей. Многие простые алапаевцы, глядя сквозь щели забора, умилялись и говорили: «Вот князья царского рода, а какие простые».

Здание Напольной школы. Алапаевск. Снимок начала ХХ в. (Построена в Алапаевске в 1915 г. как типовое школьное здание для малых городов в рамках Образовательной реформы 1913 г., приуроченной к 300-летию Дома Романовых. «Напольной» эта школа называлась потому, что находилась на краю поля, то есть на городской окраине. И именно в этом здании с 19 мая по 18 июля 1918 г. содержались высланные в Алапаевск Члены Дома Романовых.)

В первый месяц заточения Елисавета Феодоровна вместе с другими алапаевскими узниками каждое воскресение отправлялась в центр города, в Свято-Троицкий собор. В этом храме матушка встретила последний в ее жизни праздник — Вознесение Господне.

21 июня власти ввели новый режим содержания Романовых. Узникам запрещалось выходить в город, они могли гулять лишь во дворе школы и только в определенное время. У заключенных конфисковали все имущество, оставили лишь одежду, обувь и две смены белья. Резко сократили ежедневный паек. Вскоре Романовых лишили окружения, заставили уехать почти всех близких им людей. Но сестра Марфо-Мариинской обители Варвара Яковлева, несмотря на угрозы, дает расписку, что добровольно остается вместе с матушкой. Узникам становится ясно, что срок их жизни измерен.

17 июля 1918 года заключенным объявили, что ночью их перевезут в Верхнесинячихинский завод, что в 12 верстах к северу от Алапаевска. В полночь на нескольких подводах узников повезли по дороге в сторону Верхней Синячихи. Не доезжая до поселка, их высадили возле заброшенного рудника: сказали, что сломан мост через речку Межная, и что дальше нужно идти пешком. Пройдены последние 178 шагов: для убийства была выбрана одна из шахт рудника, Нижнеселимская.

Шахта «Межная», куда в ночь с 17 на 18 июля 1918 г. были сброшены Алапаевские Мученики. Фото 1919 г.

Стены 60-метровой шахты когда-то были выложены бревнами, которые теперь, полусгнившие, торчали в разные стороны. Палачи по одному подводили узников к шахте, били сзади по голове и сбрасывали вниз. Елисавете Феодоровне завязали глаза. «Господи, отпусти им грех сей, кротко молилась она о своих убийцах. — Не ведают, что творят».

Большинство мучеников погибли не сразу. Случайный крестьянин, от ужаса cпрятавшийся за деревьями слышал, как из глубины шахты долго раздавалась Херувимская песнь умирающих.

Елисавета Феодоровна упала не на дно шахты, а на выступ, на глубине 15 метров, где, будучи тяжело раненной, помогала другим и укрепляла их молитвой.